читать дальше– Магне, почему A-ha решили разойтись?
– Наверное, мы просто поняли, что наша карьера идет уже слишком долго. Это все было большим приключением – мы ведь начали играть вместе еще детьми, росли вместе. Когда-нибудь A-ha прекратила бы существование – просто потому, что ничто не вечно. С другой стороны, нужно уже делать что-то новое. Сейчас как раз самый подходящий момент для того, чтобы разойтись. Это не будет развал группы, это будет хеппи-энд!
– Прощальный аккорд – хороший альбом Foot of the Mountain?
– Да. Спасибо за комплимент. Мы все довольны последним альбомом. Его приняли и критики, и слушатели. Мы довольно трудно над этим альбомом работали. Поначалу одни хотели, чтобы альбом звучал как рок 60-х, другие – как что-нибудь из 90-х… Например, Пол не очень хотел двигаться в «цифровом» направлении. Но конечный результат всех устроил. У нас были взлеты и падения, но уйдем мы на взлете. Тур – это практически прощальная вечеринка. Я лично жду с нетерпением концерта в России – для нас выступления в вашей стране – это как укол витаминами (смеется). Когда мы впервые приехали к вам, мы не думали, что соберем большой зал. Думали, сыграем где-нибудь в клубе. По официальной статистике, на тот момент в России продалось что-то вроде двадцати тысяч наших дисков, а это даже меньше, чем в Норвегии! Теперь я понимаю, что наших пиратских дисков продалось у вас миллиона два, не иначе. Да?
– Это вряд ли. Скорее всего, гораздо больше… Кстати говоря, несмотря на абсолютно культовый статус группы A-ha в нашей стране, сольные альбомы Мортена, Пола и ваши не так-то просто достать. Единственный ваш альбом, выпущенный в России по лицензии, – Past Perfect Future Tense…
– Наверное. Видите ли, у меня нет амбиций быть в сольном творчестве большой международной поп-звездой. Достаточно того, что я приобрел такой статус, играя в группе A-ha. В своих сольных работах я его не пытаюсь добиться, поэтому мне не надо писать хиты, выпускать пластинки во всех странах и раскручивать их. Чего я пытаюсь добиться в сольном творчестве и в сотрудничестве с другими музыкантами вроде Нильса Петера или в кино – это исследовать что-то новое.
– С чего, кстати, началась ваша карьера кинокомпозитора?
– Очень просто: в 1994 году ко мне обратился режиссер Мариус Хольст с вопросом, не хочу ли я написать саундтрек. Я взял и согласился.
– Это был фильм «Десять ножей в сердце»?
– Да. Кстати, откуда вы взяли это название? (Смеется.) Это норвежское название, по-английски фильм назывался «Надежда на смерть» (Hope to Die). «Десять ножей» – это такая своеобразная норвежская поговорка о предательстве: «Перережь мне горло и воткни десять ножей в сердце».
– Кошмар какой… Сценаристом, кстати, был ныне очень известный литератор Ларс Соби Кристенсен. Вы знакомы?
– О, конечно! Его книги есть на русском? Прекрасно. Ларс Соби – замечательный писатель, обожаю его книги. Он, кстати, любит A-ha. У нас недавно был концерт в Осло, он пришел за кулисы, обнял меня и сказал: «Молодец!» Теперь мы с ним подумываем сделать еще какой-нибудь кинопроект.
– Ну, надеюсь, кино и скульптура не съедят все ваше время?
– Нет, конечно. Я буду по-прежнему заниматься музыкой, только уже не хочу быть частью большой машины шоу-бизнеса. Я и еще несколько ребят организовали группу под названием «Аппаратчик».
– Это же русское слово?
– Ну да (смеется). Это такой бюрократ, инсайдер советской системы… У нас вся эстетика проекта будет завязана на советском дизайне – конструктивизме в частности. Кстати, мы – это музыканты Coldplay и Йонас из датской группы Mew. Слышали Mew?
– Да, они играли в Москве пару лет назад.
– Вот в Москве-то я и познакомился с Йонасом, и мы решили делать совместный проект. Так что «Аппаратчик» родился в Москве.
– У вас большой интерес к советскому искусству?
– Ну, не ко всему советскому. Я люблю послевоенный авангард, Родченко в частности. Один из клипов A-ha начала 90-х, Dark Is the Night, как раз вдохновлен работами художников вроде Родченко. Обожаю архитектуру конструктивизма. В Москве я видел что-то из уцелевших зданий, но, к сожалению, не все пока.
– А как художник чем занимаетесь сейчас?
– Я работаю с визуальным искусством. Как бы на полставки. После распада группы буду заниматься этим больше. Сейчас у меня проходит сразу три выставки: в Лондоне, Нью-Йорке и Бостоне. Готовлю проект, связанный с буквами, словами, вообще языком.
– То есть можно сказать, что арт-сообщество вас приняло?
– В общем, да. Поначалу, конечно, некоторые были скептично настроены: подумаешь, селебрити… Сейчас уже такого нет. Потом, я ведь не чужой в арт-коммьюнити. Я искусством занимаюсь всю жизнь. С 16 лет работал на разных выставках и в музеях. Помню, помогал даже на выставке Йоко Оно в Осло.
www.newizv.ru/news/2009-11-18/117503/
(с)тырено с форума спешл фенк Морт