Massiv

[Mortiana]

В Норвегии вышел журнал Массив в трех потрясающих обложках. Обложки и статьи можно посмотреть и почитать на сайте журнала тык. Каждая фотоссесия потрясающая

Перевод интервью с Мортеном и фото можно почитать/посмотреть тут спешл такк Лил
Перевод интервью с Магне можно посмотреть в комменте к этой записи. тоже спешл такк Лил
Перевод интервью с Полом в комментариях к этой записи. яксли такк Лил

@настроение: сонное, но я бодрюсь

@темы: Magne F, Morten Harket, Pal Vaaktaar-Savoy, Страна N, a-ha, Фанатское, Ссылки, Увлечения, Фото

Comments

[Mortiana]

Магне из Массива.

Готов оторваться

Родив после "Take on Me" в общей сложности восемь детей и через четыре года после последнего альбома, a-ha возвращается. На сей раз самый молодой из них, Магне Фурухольмен, не будет столь опрометчиво скромен.

— Я перечитал кучу старых статей об a-ha. Там мне попалось такое описание: "Магне ушёл в отрыв в бассейне". Значит, это именно ты больше всех в a-ha жил жизнью рок-звезды, о которой все мечтают?
— Если бассейн имеет хоть какое-то отношение к рок-мечте, то да, конечно. Я больше двух других был ориентирован и жаден до таких ощущений. Но, на самом деле, в зеркало заднего вида я вижу, что был слишком скромен.
— Тогда мы сначала окунёмся в прошлое. В интервью VG в сентябре 1985 года ты действительно вытащил кляп изо рта. "Гнилая до корней система! Такой перед нами частично предстала поп-индустрия в США", — рассказывает Магне Фурухольмен из a-ha газете VG". Что именно там прогнило?
— Нее, на самом деле, это просто о том, что для неопытных норвежских мальчишек-идеалистов оказалось неожиданностью, что музыкальная индустрия была настолько циничной. Мы думали, достаточно было играть хорошую музыку. Наша первая встреча с грубой реальностью произошла тогда, когда мы отказались устроить вечеринку после концерта для местных радио диджеев во время турне в США. Game over. (Игра окончена.) Забудьте об a-ha.
— "Такие искушения, как наркотики, девочки и легко идущие в руки миллионы Магне и его двое товарищей по a-ha решительно отвергли", написано в одном из ранних интервью. Вы действительно от всего этого отказались?
— Хаха. Никто, на самом деле, никогда не предлагал мне легко идущих в руки миллионов! Да и не отказывались мы ни от чего. Разве что мы никогда не находились в такой среде, где процветали алкоголь или наркотики. Мы плыли по жизни в поп-индустрии без продолжительных но, но с частично ослабленными душевными материями. Девушки у нас тоже уже были, так что мы использовали то, что привезли с собой.
— "В Нью-Йорке три норвежца получили предложение на сумму более миллиона крон сняться в тридцатисекундной телевизионной рекламе спрея для волос. "Это было бы проституцией, если бы мы согласились на эту рекламу спрея. Мы не продукты. Мы не модели. Мы музыканты," — повторяет Магне". Сегодня вы бы тоже отказались от такого предложения?
— Всё дело в гордости. Мы снялись, фактически, в подобной идиотской рекламе в Японии примерно в то же время, так что у меня нет причин чувствовать себя на коне. Есть вещи, с которыми я легко живу, и такие, о которых я жалею, но больше всего я, естественно, горжусь нашей "взрослой" кампанией по рекламе косметики для волос в одежде для гольфа 1930-х годов. Классика! Мои волосы никогда больше не выглядели так чертовски.
— “В Нью-Йорке с ними приключилась сенсационная история, о которой американская пресса умолчала. Конкурента a-ha по чартам, группу Wham, сегодня являющуюся одной из самых популярных поп-групп в США, выкинули из ресторана, потому что они принимали там наркотики. "Джордж Майкл и Эндрю Риджели из Wham лгут. Они создают фасад, идидж двух свежих, здоровых парней. А на самом деле они до корней прогнили", — говорит Магне". Можешь рассказать эту историю?
— Я на самом деле использовал выражение "прогнили до корней" уже дважды в жизни? Нехорошо. Я же был молод, бескомпромиссен и оскорблён. Должен признаться, что сегодня я намного меньше озабочен тем, что Wham или кто-либо другой делает или не делает, чтобы навредить себе. Люди делают то, что им хочется. Излишняя честность всегда была моей большой проблемой, но я учусь.
— Музыка, которую вы в a-ha делаете, искусство?
— Твой вопрос поздразумевает, что термин "искусство" связан с понятием качества, а это, я считаю, не релевантное определение. Мы делаем амбициозную, многозначительную и, надеюсь, развлекательную музыку, цель которой — вызывать удивление, восхищение, смятение и раздражение. Этого достаточно.
— Твои сольные альбомы были хорошо приняты критиками, но не были заметно успешными в коммерческом плане?
— Хехе! How dare you! (Как ты смеешь!) Оба мои сольных альбома ведь распроданы! Просто выпущены они были очень малым тиражом. Нет, когда создал своими руками такую большую машинерию, как a-ha, правда очень хорошо делать вещи меньшего и более личного формата. Хорошая критика сейчас — это одно, но гораздо важнее другое — что пластинки теперь действительно существуют и смогут найти слушателей даже через три поколения после нас, для которых они будут иметь значение.
— Как вы сдружились с Крисом Мартином?
— Мы познакомились с Колдплей в Барселоне много лет назад и поддерживали связь. Я — крестный дочери бассиста Гая Берримена, который со временем стал одним из моих лучших друзей. Мне кажется, Крис — вдохновляющий парень с выдающимся талантом и прекрасной женой.
— Будете и дальше сотрудничать с ними?
— Да.
— Я слышал, что Гвинет Пэлтроу — большая поклонница a-ha?
— Да, она такое говорила.
— Как насчёт того, чтобы она поучаствовала в записи? Или в клипе?
— Нет. Я не смог бы её о таком попросить. Я знаю, как бы я себя чувствовал, если бы меня в подобной ситуации о таком попросили.
— Вы организовали группу с бассистом Колдплея Гаем Берриманом и вокалистом Mew Йонасом Бьерре?
— Ты намекаешь на Apparatjik? Ну, в настоящий момент мы, прежде всего, лыжный коллектив. Но это вот-вот может перерасти в интересное музыкальное сотрудничество. Четвертый у нас — продюсер-виртуоз Мартин Терефе. Это будет суперкруто.
— Много вместе репетируете?
— Hey, keep your pantyhose on! (Эй, держи ширинку застегнутой!) Сейчас только a-ha, так что об Apparatjik поговорим как-нибудь потом. В отличие от других групп, в которых мы участвуем, Apparatjik — группа с минимальным багажом и максимальной волей к жизни. Мы уже сделали вместе массу крутых вещей, от музыки до любительских видео, до более или менее понятных арт-проектов и сетевых лабиринтов. Самое забавное в этом проекте — он заряжает наши батарейки, и мы уже получили предложение от международной звукозаписывающей компании и крутого менеджмента.
— Когда a-ha в туре, вы путешествуете все вместе или каждый сам по себе?
— Вопрос в том, что практичнее. Однако ж странно, что, как правило, практичнее оказывается, когда мы каждый сам по себе.
— Вы зависаете вместе, когда у вас нет концертов?
— Мортен иногда зависает на руках, но это такая форма тренировки тела. В остальном форма сосуществования непредсказуема. Да и небольшие перерывы всегда приятны.
— Значит, перед каждым альбомом вы запускаете механизмы a-ha с радостью пополам со страхом?
— Да.
— Как думаешь, как долго ещё вы сможете оставаться группой?
— До Рождества точно, может быть, даже дольше.
— Ты в первую очередь художник или рокер?
— Прежде всего, я владелец собаки, потом отец и сын, потом слегка бесполезный хозяин дома, потом трудоголик и энергетический вампир.
— Что за история с письмом Майкла Джексона, которое он написал вам после альбома Hunting High and Low? Вы с ним когда-нибудь встречались? Были разговоры о сотрудничестве?
— Майклу Джексону одно время принадлежали наши песни, и он пригласил нас в Неверлэнд. Мы отказались. Вот такие мы крутые.
— Дагбладет пишет, что "«Foot of the Mountain» — первый альбом группы, в котором они признаются, что они маленькая кучка пожилых мужчин". Вы действительно это признаёте?
— Не понимаю, с чего они это взяли! Что они имеют в виду под словом "признаются"?
— Понятия не имею.
— Если ты имеешь в виду, что музыка звучит как у пожилых, то я не согласен. Старомодно, может быть. В то же время, совершенно бесполезно пытаться звучать так, как будто нам по 18. Перспектива, с которой мы рассматриваем вещи, изменилась.
— Насколько важна финансовая сторона a-ha для мотивации?
— Легко дружить для того, чтобы зарабатывать всё больше и больше. Совсем не так лего дружить, чтобы зарабатывать всё меньше и меньше.
— Что лучшее в том, чтобы быть знаменитостью?
— Что люди останавливают тебя на улице и хотят сфотографироваться с тобой, когда ты в дурном настроении и причёска у тебя как блин.
— Хаха. Раньше ты говорил, что люди наконец стали смеяться над твоими шутками.
— Да, правда?
— Вы отказались от США или мечта о Штатах всё ещё жива?
— Это не мы отказались от США, это США отказались от нас.
— Однажды ты назвал Мортена "фабрикой спермы". Тогда у него было трое детей. Недавно у него родился пятый ребёнок, как ты теперь его называешь?
— Хотел бы я взглянуть на эту цитату! Во всяком случае, в ней не могло быть ничего общего с его детьми или семьями. Но с другой стороны, положа руку на сердце, я мог бы сказать, что не знаю никого, кого бы девушки и всё с ними связанное занимало больше, чем Мортена. Может быть, я что-то такое имел в виду, нежели что-то грубое. Мортен очень занимается своими детьми, и очень усерден в наблюдениях за ними. Думаю, например, его дети совсем не готовы к тому, что я так много о них знаю.
— Можешь описать Мортена и Пола? И себя самого.
— Мы три сильно попользованные спички, которые всё еще могут разгореться, оказавшись вблизи огня.
— А амбиции по-прежнему так же велики?
— Они изменились.
— Бьёрн Эйдвсог венчал тебя, вы всё ещё дружите?
— Я в числе тех, кому Бьёрн присылает смс, когда его жизнь улыбается или плачет. Бьёрн сложный и интересный парень, постоянно настаивающий на том, что он прост и близок к народу.
— Хорошо сказано. Вопрос для жёлтой прессы, но всё же — в чём секрет? Ты и твоя жена вместе со старших классов, вы пережили одну из самых успешных в Норвегии артистических карьер за рубежом, какие-то советы?
— Найдите себе такую, как Хайди.

[Mortiana]

продолжение...

— Американский комик Крис Рок известен цитатой: "A man is only as faithful as his options" ("Мужчина верен настолько, насколько ему позволяют возможности"), наверное, это не ко всем относится?
— Не могу сказать, что узнаю в этом себя, нет.
— Оглянись на свою карьеру в a-ha. Что лучшее и что худшее твоя карьера тебе дала?
— Язву желудка, мерцательную аритмию, боль в затылке и хронический звон в ушах. Это было лучшее. О худшем мы не говорим.
— Я так понял, ты познакомился с охотником по имени Фил, когда вы записывали альбом в студии у Принца, подстрелил какого-нибудь зверя?
— Мы с Мортеном купили у Фила стрелы и луки. Лежали и дули в утиные манки, но ни разу никого не подстрелили. Потом Фил умер от рака, трагично так. Трудно сказать, случилось ли это из-за того, что он пил ужасный кофе, но что ясно точно, так это то, что я думаю о Филе и его судьбе несоразмерно много, если учесть, что я знал его всего несолько дней. Ведь такова жизнь, некоторые люди и их судьбы задевают нас со временем так, как мы не предполагали тогда, когда ещё не было слишком поздно.

[tomine]

давно ждала )) мерси )

[Mortiana]

tomine, всегда пжл аву утащила

[tomine]

ну про копирайты ты в курсах

— Оглянись на свою карьеру в a-ha. Что лучшее и что худшее твоя карьера тебе дала?
— Язву желудка, мерцательную аритмию, боль в затылке и хронический звон в ушах. Это было лучшее. О худшем мы не говорим.

Я конечно делю на 28, но ...ля...

[Mortiana]

ну про копирайты ты в курсах

В курсах а у тебя еще их много?

[tomine]

неа ))

[LifeLine]

Ни для кого время бесследно не проходит.
Стаааренький...

[Mortiana]

Пол из Массива.

Этакий монстр
www.massiv.no/musikk/paul-waaktaar-savoy-et-sla...

Когда дело касается внутренних конфликтов, парни из Metallica выглядят детьми. Пол Воктор-Савой рассказывает о трудностях, возникавших во время записи последнего альбома a-ha.

То, что сингл "Analogue" с предыдущего нашего альбома попал в Топ10 в Англии, воодушевило меня. Обычно для записи альбома нужно много времени, но именно эта песня была готова всего за пять дней, включая микс, это очень приятно. Я почувствовал, что всё снова легко. Поэтому многие песни для "Foot of the Mountain" родились в течение полугода после того, как это случилось. "Nothing is Keeping You Here" была первой. За ней другие. Многие были написаны во время туров, и еще во время путешествий по Штатам. Постепенно появилось ощущение, что это может стать альбомом.
— Но как это работает? Кто берёт телефон и говорит: "Давайте сделаем новый альбом"?
— Для нас каждый раз — камбэк. После каждого альбома мы думаем: "Теперь, во всяком случае, нам больше не выдержать". Но потом оно снова начинает постепенно расти. Довольно много времени понадобилось, чтобы вышла эта пластинка. И Мортен и Магне выпустили сольники. Но потом в сентябре мы начали записывать наш альбом.
— Вы всегда пишете каждый сам по себе?
— Мы делаем так с первого дня. Если мы пишем вместе, то, как правило, сшиваем две разные песни в одну — это всегда работает.
— Какая тема у этого альбома?
— Смогу ли я выразить это одной строкой, да? По крайней мере, я очень доволен тем, что попало на эту пластинку. Мне кажется, наверное, в двух предыдущих материал был несколько разношёрстный. В этой же есть красная линия, проходящая через всю пластинку. Песни говорят друг с другом. И это первый раз, когда у меня получилось писать тексты одновременно с музыкой. Обычно я месяцами пишу подходящие тексты. А это новая волна. Я чувствую, на самом деле, у нас есть довольно много, что мы можем показать. Каждая отдельная песня получила своё собственное лицо. У нас получилось сделать альбом личным, не выделяя никого.
— Но всё же, как вообще получается альбом? Ты звонишь Магне?
— Да, типа того. Мы готовим демо. Какие-то эскизы наигрываем на гитаре Мортену, слушаем, как получается. И захочет ли он петь их или нет. Я ведь часто в летние месяцы бываю в Норвегии, и тогда мы проводим, например, сессии и записываем шесть - семь демо. Кто кому звонит, я не помню.
— И постоянно ссоритесь?
— Это такой добрый старый стандарт для нас. Нам ведь почти нечего защищать на этом фронте. Но самое важное, мы пришли к тому, чем в этом альбоме довольны все. Во всяком случае, примерно так.
— Как записывали диск?
— В два прихода. Первую часть играли в Нью-Йорке с Марком Сондерсом. Первый раз за долгое время мы заказали на два месяца студию с продюсером. Мы делали так раньше, так были записаны первые пять альбомов. Мне кажется, все это оценили. Но за это время мы не совсем справились. Сондерс — крутой продюсер, работавший с The Cure и большим количеством крутой музыки, но, наверное, не так много с синглами. Мы чувствовали, что первый сингл ещё не готов. Потом мы поделили альбом между Стивом Осборном, который работал с New Order, Starsailor и Happy Mondays, и Роландом Спрембергом, который делал наш "Minor Earth Major Sky". Диск стал сборником трёх разных продюсеров. Период заключительной фазы обработки песен был самым тяжелым. Продюсеры сидели каждый в своей стране, Магне и Мортен в Осло, а я в Нью-Йорке. Это было неидеально.
— Скажи мне, вы смеётесь над своими ссорами, когда альбом уже готов и вы уже ничего с этим поделать не можете?
— Хмм. Едва ли. Я бы сказал, потом мы просто стряхиваем их с себя. Мы делаем так уже много лет. В этом всегда была проблема этой группы. Потому что у нас нет бассиста и ударника, мы не можем пойти в студию и играть до тех пор, пока все будут удовлетворены результатом. Если бы мы могли играть вместе, мы бы могли работать не так напряжённо.
— Ты смотрел этот документальный фильм о Металлике "Some Kind of Monster" ("Этакий монстр"), где они так много ссорятся?
— Мы в этом смысле оставляем их далеко позади.
— Правда?
— Да.
— Серьёзно?
— Нашим способом, да. У нас нет Ларса Ульриха или Джеймса Хетфилда. У них есть с чем бороться. Но в плане ссор мы оставляем их далеко позади. Но всё равно, недавно в Англии мы играли для людей с радио, и один человек там сказал, что за нами мировой рекорд для трио, продержавшегося дольше всех. Если так посмотреть, то мы выдерживаем многое. И золотое правило в том, что если мы чувствуем, что альбом стоит того, то готовы выдержать еще больше.
— Так что теперь вы снова друзья?
— Теперь мы снова расслабились. Играем. Турне спланировано, и это очень круто, ездить в турне с a-ha. Мы играем для широкого спектра зрителей всех возрастов. И чаще всего площадки заполнены полностью. В ноябре будем два дня подряд здесь дома в Осло Спектрум.
— Можешь описать Магне и Мортена?
— Мне не очень хочется это делать. Думаю, мне лучше остаться в стороне от этого.
— Я нашёл старую газетную статью, где журналист описывает вас так: "Они сильные личности с чётким пониманием всего. Мортен неожиданно погружается в обстоятельную дискуссию о разнице между норвежским протестантизмом и иудейской верой. Пол живо интересуется течением и условиями жизни, или возвращается к инструментам и своему дорогому альбому для рисования, который он всегда носит с собой. Собственные эскизы, наброски к новым текстам, впечатления, всё заносится туда. Магне уходит в отрыв в бассейне". Тогда такое описание вам подходило?
— Такие описания когда-нибудь подходят? Могу только сказать, что у этого есть оттенок корректности.
— Старое доброе клише — это ваш лучший альбом?
— Не знаю. Я им очень доволен. Две предыдущие пластинки вышли сразу за альбомами Савоя, поэтому мне приходилось писать немного под давлением. В этот раз я мог выбирать из всего изобилия.
— Это ты написал большую часть?
— Я написал довольно много.
— Что, кстати, случилось с Савой?
— Последние два года у меня не было времени думать об этом. Но многое уже началось. Хочется попробовать что-нибудь новое.
— С Лорен?
— Она сейчас много работает в кино. Но мы всегда работаем вместе. Мы вместе, всегда.
— Когда ты говоришь, что у тебя не было времени думать о Савой, это из-за нового альбома a-ha?
— Да, ходишь и постоянно крутишь это в голове. Думаешь об этом. И работаешь тоже с большим количеством песен, чем останутся в альбоме.
— Ты все песни пишешь, думая об a-ha?
— Песни появляются, потому что мне кажется, что они хорошие. Я пишу песни, и те, которые подходят a-ha, я отдаю a-ha.
— Ты разве не переедешь скоро домой?
— Это трудно. Огги идёт в пятый класс, ему очень нравится. В Нью-Йорке трудно соскучиться. И там я не живу жизнью a-ha. Никто меня не знает. А потом я могу поехать в Европу и там войти в эту роль. Мне это очень подходит.
— Ты знаком с парнями из Stargate?
— Да. В альбоме есть песня, которая называется "Shadowside". Я написал эту песню для одного из их артистов, но потом проект развалился, а она, на самом деле, очень хорошо вписалась, поскольку отлично подошла Мортену. Так что без Stargate я не написал бы эту песню. Я ищу таких задач, потому что тогда появляются вещи, которые без этого я не написал бы. Я ещё внимательно наблюдаю за Сондре Лерке, у него тоже готов альбом, очень, очень хороший.
— Ты в этом участвовал?
— Да, он одолжил у меня микрофон, хе-хе. Но альбом действительно будет kick-ass (вынос мозга).
— А на самом деле, ты когда-нибудь писал что-то особенное для других?
— На самом деле, нет.
— Думал об этом?
— Да. Тогда получаешь другое давление. Я иду в другие места в себе и нахожу другие вещи. Знаешь, я смотрю на Тура Эрика из Stargate, они каждый день выдают новую песню. Мне хочется тоже к этому прийти. Чтобы все песни можно было делать не за год и один день.
— Тур Эрик из Stargate один из величайших поклонников Принца, вы говорили с ним об альбоме, который вы записывали в студии Принца?
— Я рассказывал об этом, да. Но, думаю, он бывал ближе к Принцу, чем мы тогда.
— Я обнаружил старую статью о том, что Майкл Джексон хотел сотрудничать c вами.
— Да, была об этом какая-то речь, но что именно, не помню. Ему принадлежит издательская компания, владеющая правами на отдельные песни a-ha. А ещё у нас был концерт в Лос-Анжелесе, на котором он сидел в первом ряду вместе с Софи Лорен (похоже, либо Пол, либо издатель Массива перепутали Элизабет Тейлор с Софи Лорен — прим.перев.). Помню, в тот вечер я чувствовал себя особенно деревянным.
— Ух ты! Вы потом с ними поговорили? Ты поймал её взгляд?
— Нет. Они прокрались в зал, когда концерт уже начался, и ушли, прежде чем он закончился, на обоих были громадные солнечные очки, а на Майкле еще и такая хирургическая маска. В середине концерта Мортен споткнулся о монитор и приземлился прямо у их ног, так что, уверен, мы произвели на них впечатление, так или иначе.
— Майкл Джексон написал вам письмо, оно у вас ещё есть?
— В таком случае оно должно быть у нашего предыдущего менеджера Терри Слейтера, но многое из тех времён потерялось.
— Относительно Слейтера, вы по-прежнему дружите?
— Ну да. Иногда встречаемся.
— После 20 лет в группе, что вами движет?
— Это ведь очень захватывающая жизнь. Мы очень много пережили, многое повидали. Мы встречаем людей co всех уголков планеты, которые имеют отношение к нашей музыке.
— То, что дело касается больших денег — это позитивная или негативная движущая сила?
— Мы отправились в Лондон, чтобы стать знаменитыми. a-ha зависима от того, насколько большому количеству слушателей она интересна. Когда "Memorial Beach" продавался хуже, чем планировалось, мы взяли семилетнюю паузу. Если бы он продавался лучше, новый альбом вышел бы уже через три года. Деньги тоже играют свою роль. Например, мы больше никогда не отправлялись в турне по Штатам после нашего первого тура, когда стало понятно, что в других местах мы можем собирать более крупные площадки.

[Mortiana]

Продолжение:

— Сколько ты заработал на a-ha?
— Я отправил тебе банковскую выписку. Ты получил?
— Хаха. А были у вас внутренние конфликты вокруг раздела денег?
— У нас были внутренние конфликты почти вокруг всего.
— Расскажи нам, всем, кто не был вами. Насколько безумно это было в конце 80-х? Я читал какие-то статьи, где вы нападали на Duran Duran, выступали против Wham, хвастались тем, что Элтон Джон и Дайан Уорвик хотели сфотографироваться с вами.
— Да, так и было, мы фотографировались с Дайан Уорвик.
— Вы отказались от США, или мечта всё ещё жива?
— Есть план, как всегда, отправиться в турне по США на будущий год.
— Что говорит твой сын Огги о старых клипах a-ha?
— "О, папа, ты был таким симпатичным!"
— Тебя крестили Полом Воктором Гамстом. Ты в родстве с футбольной звездой Мортеном Гамстом Педерсеном?
— О да. Я говорил с отцом, он считает, что мы пятиюродные или шестиюродные братья. Мой сын так прямо и спрашивает: "Я на самом деле родственник Мортену Гамсту Педерсену?"
— Твой сын — футбольный болельщик?
— Он становится им каждый раз, когда мы приезжаем в Норвегию.
— Забавно! Об этом я должен поговорить с Мортеном Гамстом.
ДЕСЯТЬ МИНУТ СПУСТЯ. ДЗЫНЬ. ДЗЫНЬ. ДЗЫНЬ.
— Привет, это Мортен.
— Привет, Мортен. Всё хорошо? Ты в родстве с Полом Воктором-Савоем?
— Хаха. Ну да. Всё хорошо. Получил твоё сообщение. Я сейчас на юбилее у бабушки, ей 80 лет. Я тут их спросил. Они говорят, что мы в одном клане Гамстов, но не знают, насколько близко родство.
— Ты его встречал?
— Я встречал Харкета и видел a-ha, но не думаю, что встречал Пола.
— Ты поклонник?
— a-ha ведь великая группа. Все в Англии знают, что такое a-ha. Мортена, кстати, на прошлой неделе встретил в магазине Voga, ему нужна была одежда для фото-сессии.
— Хаха. Это ведь для нас!
— Точно! Это для MASSIV, да. Хаха.